На подготовку очередной судебной тяжбы могло уйти несколько лет, но если Алисса собиралась провернуть фокус с общественным мнением, то всего несколькими нажатиями клавиш могла выставить на всеобщее обозрение и запись разговора с Эмми, и журнал регистрации событий своей VR-оснастки. – Я не хочу, чтобы меня принуждали к поспешным решениям, – взмолилась Сагреда. Сандра только сейчас пришла в чувство и встала на путь принятия своей истинной сущности. Они были просто обязаны дать бедной женщине возможность все обдумать, прежде чем подталкивать ее к самоубийству.

– Конечно. – Алисса всхлипнула, поддавшись эмоциям: Гёдель обнял Нётер и прижался к ней, как ребенок.

Сагреде сталь жаль девушку. Никому не хотелось видеть, как родную бабушку выкапывают из могилы и раз за разом превращают в рабыню – заставляя большинство ее ипостасей играть роль, по сравнению с которой непримечательные стычки между Эмми и нацистами показались бы «Звуками музыки». – Я знаю, ты за меня переживаешь, но, прежде, чем что-то предпринимать, пожалуйста, дождись нашего следующего разговора.

– Хорошо, – пообещала Алисса.

– Это должно остаться между нами, – подчеркнула Сагреда. – У тебя добрые намерения, но в первую очередь я должна быть уверена, что окончательное решение останется за мной.

Глава 9

– Сколько уже загружено? – спросила Сагреда.

– Больше 95%, – ответил Сэм. – Расслабься. У нас все получится.

Перед ним прямо в воздухе висело с полдюжины полупрозрачных экранов, усыпанных блестящими, пульсирующими гистограммами и индикаторами выполнения. – Тебе они правда нужны? – поинтересовалась Люси, – или это просто декорации?

Сэм раздраженно повернулся в ее сторону. – А ты бы предпочла, чтобы я сидел перед машиной с 11-дюймовым экраном, USB-портами… и долбаным гнездом для зарядки?

– Ладно, уже молчу. – Сделав несколько шагов по траве, она остановилась, нервно покусывая большой палец.

Сагреда попыталась отвлечь ее непринужденной беседой. – Помнишь, как ты пыталась меня обокрасть? – спросила она.

Люси кивнула.

– Когда я схватила тебя за руку, ты внушила мне, будто стыдиться должна была именно я.

– Ну, каждому франту надо платить свой оброк, – ответила Люси, возвращаясь к своему прежнему акценту. Она лукаво улыбнулась. – Ты ведь понимаешь, что этот был далеко не первый раз?

Кроме них троих в парке никого не было. Отсюда Сагреда видела центральную площадь; окружающая местность стала похожей на настоящий город-призрак. Мариам вместе с Советом – а также всеми остальными жителями, способными пережить эту напряженную ситуацию, не погружаясь в сон – должны были наблюдать, как процесс сантиметр за сантиметров движется к своему финалу; способы они могли избрать разные, но только Сэм был в состоянии контролировать процесс вплоть до мельчайших деталей. Учетверенная скорость симуляции превращала ожидание в настоящую пытку, но вместе с тем давала возможность максимально быстро среагировать на любую непредвиденную ситуацию.

Напрямую залогинившись в сервисах хранения, троица подтвердила, что созданные ими аккаунты были настоящими, а загрузки действительно дошли до конца – с сохранением всех контрольных сумм. Это означало, что Алисса, как минимум, не стала изолировать свое VR-оборудование в «песочнице», имитирующей связи с внешним миром. Знала она об их планах или нет, факты указывали на то, что вмешиваться в них она не стала.

– Когда та женщина все поймет и придет по нашу душу… – Люси не могла выразить свои предчувствия словами, но хорошего они явно не сулили.

– Она не узнает пароли от аккаунтов к системе хранения, не говоря уже о ключах для доступа к данным, – заметила Сагреда. – Вся информация, прошедшая через ее VR-оснастку, была зашифрована еще до того, как вышла за пределы СлизьНета. И как же она поступит?

– Она сможет доказать, что для создания этих аккаунтов было использовано ее интернет-соединение, – возразила Люси.

– Да – но если ты нечаянно воспользуешься Wi-Fi своего друга, чтобы создать аккаунт на облачном сервере, это вовсе не означает, что твой друг будет вправе жаловаться или как-то контролировать твою учетную запись. – Мы сделали практически то же самое.

Люси ее слова не убедили. – Не считая одной мелочи: помимо прочего, она сможет доказать, что СлизьНет взломал ее компьютер, чтобы «отмыть» через него свои файлы.

– Сервисам хранения до этого нет никакого дела, – без особой уверенности возразила Сагреда. Алиссе будет непросто привлечь внимание этих компаний, но если ее попытки увенчаются успехом, юристы вполне могут посоветовать им удалить файлы, посчитав это наиболее благоразумным решением.

– 97 процентов, – сообщил Сэм.

– Как ты собираешься обставить свое расставание с Алиссой? – спросила Люси.

– Попрошу один из наших автоматов сказать ей, что Эмми пыталась покончить с собой, – ответила Сагреда. – А потом верну ее роль Эмми-боту…, которая просто улыбнется и скажет, что теперь ей гораздо лучше – прямо как благопристойная «степфордская жена». Именно так бы все выглядело со стороны, если бы бабушка Алиссы добилась своего удаления, и ее заменили другим компом. – Возможно, Алисса будет тяготиться чувством вины, думая, что вынудила бабушку взглянуть в лицо своей истинной природе, но тот факт, что как минимум одна из встреченных ею версий Сандры, наконец-то, обрела покой, возможно, принесет ей небольшое утешение.

Но спровоцированная катарсисом реакция продержится лишь до того момента, пока ей на глаза не попадется журнал регистрации событий.

Немного обдумав ее слова, Люси покачала головой. – Так не пойдет, капитан. Нам придется идти ва-банк. Больше никаких полумер.

– Ты о чем?

– Либо мы во всем признаемся и будем надеяться на ее сочувствие, либо сделаем наоборот – и в таком случае нам придется идти до конца.

Сагреда нахмурилась. – И что это должно значить? Мы не можем вломиться в ее квартиру и просто спалить диспетчерскую память, если, конечно, у тебя нет скрытых талантов к взлому беспилотников.

– Ну, данные-то все равно продублированы в облаке, – ответила Люси с нотками лукавого удивления, которое в ней вызвала технологическая наивность Сагреды.

– Что ж, шансов заставить ее робота-лакея… – Сагреда изобразила удушение. – Так о каких крайних мерах шла речь?

– Девяносто восемь процентов, – сказал Сэм.

Люси развела руками, указывая на окружавшие их безмятежные декорации. – Мы живем внутри машины, созданной для вранья. А какова самая большая ложь, которую мы могли бы ей внушить?

– Мы уже сказали ей, что я цифровая реинкарнация ее мертвой бабушки. Как ты собираешься это переплюнуть?

– Мы скажем ей, что она вообще не подключена к машине.

Сагреда моргнула. – Что?

– Мы убедим Алиссу, что она уже вышла из игры. Заставим думать, что она уже проверила логи диспетчера. И что борьба со СлизьНетом больше не имеет никакого смысла.

Сагреда была уже почти готова всерьез задуматься о том, что и сама могла стать жертвой мистификации; может быть, эта женщина только выглядела, как Люси, а на самом деле была марионеткой Сэма. – Во время игры на шлем виртуальной реальности и механорецепторный костюм. Как мы убедим Алиссу, что она их сняла, если в действительности это не так? И как сделать так, чтобы она сняла костюм по-настоящему и даже этого не заметила?

– Разве эти шлемы не сконструированы так, чтобы пользователь их даже не чувствовал? – возразила Люси. – И разве эти костюмы не спроектированы так, чтобы передавать пользователю все ощущения от игры?

– Она ведь даже не смотрит глазами своего персонажа!

– Да, но мне казалось, что ее VR-оснастка сейчас полностью под нашим контролем. Если вид игрового персонажа от третьего лица сменится интерьером ее собственной квартиры – так, как ее видит сама Алисса, – разве она не примет это за реальность?

– Мы совершенно не представляем, как выглядит ее квартира! – возразила Сагреда.